и сам я вам ни капельки не нужен.
Каждое ее «отвали», «отстань», «не хочу», показательное «пока» и миллион прочих обидных слов действуют на меня как пощечина.
И мое лицо настолько распухло и отекло от них, что я уже почти ничего не чувствую. Нервные окончания закалены и измучены одновременно, и способность обижаться, злиться, плакать отпадает за ненадобностью.
Когда она не понимает, что мне нужно рано вставать на работу, что мне тяжело было уйти пораньше, и я сделал это, чтобы побыть с ней подольше, мне хочется с пеной у рта доказывать ей, как она неправа. Что она ничерта не знает о взрослой жизни. О той жизни, что включает в себя стены офиса, долгую выматывающую дорогу в полтора часа, необходимость улыбаться всем и вся, правильно распределять свой — наш — небольшой бюджет. И есть еще тысяча мелочей, рутинных, утомляющих, заставляющих меня сходить в ума, которых в ее жизни просто не существует.
Мне хочется сказать ей все это, спустить на землю, объяснить, как мне тяжело жить в параллельном с ней мире.
И я набираю в легке воздух,
и я молчу.
Потому что, может быть, любовь для меня в том, чтобы позволить ей жить на своей собственной, более счастливой планете.