и сам я вам ни капельки не нужен.
Четвертое августа, семь с лишним утра. Я выгуливаю собаку и оставляю спать с М., беру деньги, ключи и вываливаюсь в раскаленное лето. В такие дни даже полчаса имеют вес: только что было просто тепло, а сейчас солнце выжигает затылок.
Я не люблю жару. Я не люблю цветы; я не любил цветы. До круглосуточного киоска пятнадцать минут хотьбы. Пятнадцать минут по раскаленному асфальту, пятнадцать минут вдыхать горячий воздух. Я иду и ничего не вижу, не выношу жару. Помню, что она любит розовые розы. Впервые в жизни цветы обретают для меня какое-то значение. За 19 лет мне подарили два или три букета, родители и бабушка с дедушкой, для меня это все ничего не значит. В этот раз цветы дарю я. Ощущение необычное, но приятное. Я знаю, что она злится, что вчера я был неправ, но она, спящая сейчас в моей квартире с моей собакой, не готова к этому жесту примирения и поздравления с годовщиной.
Я толкаю дверь киоска, полутемное тесное помещение дышит холодом и тяжелым влажным запахом цветов. За прилавком молодая девушка с пережжеными волосами и массивной челюстью, так подходящей ее неосмысленному взгляду в стену.
Я знаю, что похож сейчас на припадочного или на наркомана, у меня заплетаются ноги, а в руках судорожно смята крупная купюра. Мне интересно, что она думает, когда я прошу пять самых красивых, свежих, нежно-розовых роз. В семь с лишним утра, четвертого августа две тысячи тринадцатого года на окраине города.
Она только спрашивает, завернуть ли мне розы в бумагу. Я выхожу, чувствуя, как от контраста температур покрываются гусиной кожей руки.
Первое ноября, далеко заполночь.
Я случайно натыкаюсь на фотографию М.: те самые розы на фоне гладких серых стен и нескольких черно-белых фото какого-то города. Тогда она ничего не сказала, но сфотографировала цветы, кажется даже, украдкой.
Я просто смотрю на фото и понимаю, что этот жест обретает для меня новое, личное значение. Мне хочется каждый месяц четвертого числа дарить ей цветы. Свежесрезанные, с каплями росы на лепестках, белые розы, тяжелые хризантемы, рвать полевые цветы. Все, что угодно.
Возможно, во всем этом действительно что-то есть.